Сыщик вернулся к сумочке Антуанетты и внимательно осмотрел и ее, и место преступления. Сумочка была раскрыта и выглядела потрепанной. Видимо, лисица применила ее в качестве оружия для защиты от бандита. (Проспер решил временно, для удобства, считать, что преступник был один.) Итак, Антуанетта пыталась защититься. Но похититель оказался сильнее, он вырвал сумочку из ее лап и отшвырнул в сторону.

Так, а вот и следы в пыли. Видно, что здесь что-то тащили. И этим «чем-то» скорее всего и была Антуанетта. Ей наверняка дали понюхать какую-то дрянь, от которой впадают в беспамятство, а потом уволокли с собой. На улице похитителя, конечно же, ожидала машина, поэтому он так быстро скрылся с места преступления.

Но кому понадобилось похищать приезжую лисицу? Бессмыслица какая-то… Не ради выкупа же, в самом деле.

Проспер запихнул сумочку в просторный внутренний карман пальто и еще раз внимательно осмотрел место сражения помощницы с похитителем. Внезапно луч фонаря выхватил в пыли, среди мельчайших осколков стекла, какой-то крохотный предмет. Проспер взял его в лапу и с интересом исследовал. Предмет был сделан из пластика и напоминал стрелку белого цвета. Имеет ли это какое-то отношение к тому, что здесь произошло, или эта стрелка валяется здесь уже давно? Сыщик тут же сам и ответил на свой вопрос: стрелка тут совсем недавно, так как на ней нет и намека на пыль.

Проспер засунул странный предмет в карман и повел фонариком по сторонам. Итак, два дома. Один из них представлен в этом переулке глухой стеной без окон. В другом доме окна есть, но они темны. Хотя нет! В двух из них, на третьем этаже, за занавесками – легкое свечение!

Что ж, пора опрашивать свидетелей. А то, что час поздний – ну так это не Проспера вина, что преступления свершаются и по ночам. Будь его воля, они бы свершались только днем, причем в строго определенные часы, в специально отведенных местах и в присутствии сыщика. Чтобы сразу раскрывать, без всякой нудной возни. Но увы, нет в криминальном мире совершенства. И смириться с этим придется не только ему, но и возможным свидетелям.

Проспер решительно покинул злосчастный переулок и сразу же столкнулся с невероятным созданием. Настолько невероятным, что сыщик ошеломленно отпрянул.

Это был зверь, отдаленно напоминающий тигра, только сделанный из бумаги. И он был живой! В этом невозможно было сомневаться, настолько лихо удивительное существо умчалось прочь по скудно освещенной улице.

– Стойте! Подождите! – вскричал ему вслед Проспер. Но Бумажный Зверь никак не среагировал, а через считаные мгновения просто… исчез.

– Что это было? – озадачился Проспер. Он пристально глянул туда, где только что был и пропал Бумажный Зверь. Что-то мелькнуло вдали. Чуть в стороне – еще. Это что же получается?! Этих созданий – много?!

– Спокойно, – сделав глубокий вдох, произнес сыщик. – Сейчас главное – спасти Антуанетту. Это – цель. Все остальные загадки меня не касаются.

Уверенным шагом знаменитого детектива, с прищуренным от профессионализма взглядом, Проспер вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры, окна которой выходили на место преступления. Дверь отозвалась щелканьем замков, громыханием цепей, скрипом петель и отворилась. За нею стоял низенький (то есть ростом примерно с Проспера) тигр средних лет, в очках, облаченный в смокинг, при первом взгляде на который в голове появлялось нечастое слово «помпезность». Сам тигр при этом ухитрялся выглядеть неряшливо. Бывают такие звери – что бы они на себя ни напялили, даже самое-самое, все равно выглядят бродягами. Таким зверям никакой костюм не поможет, тут, как минимум, надо менять морду.

Из глубины квартиры доносился приглушенный гул голосов.

– Прошу прощения… – начал Проспер.

– Новичок? – спросил тигр, окинув его заинтересованным взглядом. – Да еще и лис! Лисов среди нас нет. Прекрасно!

– Новичок? – удивился Проспер. – Что вы имеете в виду?

– Не обижайтесь, – улыбнулся тигр. – Новичком быть не стыдно. Все через это проходят.

– Безусловно, – согласился Проспер. – И все же, новичок – в чем?

– Ну, вы же писатель, верно?

– О, нет, что вы! Я как раз наоборот.

Тигр заметно напрягся, взгляд его из дружелюбного сделался подозрительным и недоброжелательным.

– Наоборот? Вы критик?

«Разве писатель наоборот – это критик?» – мысленно удивился Проспер и поспешно ответил:

– Нет-нет, я не критик. Я читатель. Но дело не в этом, а в том, что…

Договорить ему тигр с мордой бродяги и в костюме аристократа не дал. Он вцепился Просперу в рукав и втащил в квартиру с радостным восклицанием:

– Что же вы молчали! Настоящий читатель! Наконец-то! Идемте скорей, я вас всем представлю!

Сыщик пытался возражать, но обладатель смокинга его не слушал.

Тигр втянул Проспера в большую комнату, полную народа. В основном здесь присутствовали тигры и тигрицы, но попались и парочка львов, три львицы, две кошки и леопард. Собрание пестрело экстравагантными нарядами и прическами. Звери кучковались, вели оживленные беседы, каждый держал в лапах либо папку, либо книжку, либо тетрадь. Нового гостя публика встретила прерванными разговорами и заинтригованными взглядами.

– Председатель? – с вопросительной интонацией обратился один из львов к тигру в смокинге.

Тот в ответ улыбнулся во всю пасть, распростер лапы и торжественно объявил:

– Друзья! Собратья по перу! Дорогие мои писатели и поэты! Беллетристы и романисты! Фантасты и реалисты! Разрешите представить вам нашего гостя… э-э… – он повернулся к лису. – Как вас зовут?

– Проспер.

– Нашего гостя Проспера! Он… – Председатель выдержал эффектную паузу. – Читатель!

По комнате пронесся взволнованный шепот: «надо же, настоящий читатель», «наконец-то», «мы становимся известны», «читатель», «читатель»…

– Вы действительно читатель? – с горящими глазами спросила Проспера ближайшая из кошек.

– Да, – признался лис.

– И совсем-совсем не писатель?

– Совсем. В детстве, правда, написал один стишок. Но он был ужасен. Там была рифма «кровь-любовь», я ее сам придумал. С тех пор не пишу, только читаю.

– И вы пришли, чтобы нас… читать?! – в крайнем волнении спросил молодой тигр с карандашом за ухом.

– Да, – на всякий случай согласился Проспер, стремясь расположить к себе общество.

Результат получился ошеломляющий. Как если бы кто-нибудь попросил глоток воды, а его в ответ утопили бы в водохранилище.

Писатели и поэты, беллетристы и романисты, фантасты и реалисты, отталкивая друг друга, бросились к Просперу с требованием немедленно дать им автограф. Перед изумленным лисом замелькали книжки, тетради и шариковые ручки.

Не видя иной возможности совладать с этим безумием, сыщик принялся подписывать литераторам их труды. «Автору, с наилучшими пожеланиями от читателя», «Пишите еще. Проспер» и так далее.